Творческий путь выдающегося балалаечника Владимира Нагорного

В талантливых руках и в сопровождении рояля трёхструнная балалайка звучит как настоящий оркестр. Характерный треугольный корпус, три струны и звонкое бренчащее звучание известны во всем мире.

Выдающимися русскими балалаечниками считаются В. В. Андреев, Б. С. Трояновский, И. П. Осипов, а из живущих в Таганроге – В. Г. Захаров и В. В. Хватов, ставший дирижёром хора имени М. Е. Пятницкого. В. В. Нагорный продолжил прославлять этот трёхструнный инструмент.

Владимир рассказывал, что играл на звучной балалайке, которую ему ещё в 6 лет подарил отец. Он вспоминал, как в 1914 году выбрал в магазине дорогой инструмент петербургской фабрики Циммермана. Отец тогда заплатил большие деньги, и с тех пор этот инструмент стал его любимым.

В семье Нагорных все любили музыку. Отец Виктор Сергеевич хорошо пел, старшие братья и сёстры играли на гитаре, балалайке и мандолине. Они устраивали вечерами самодеятельные концерты, которые привлекали слушателей, и уже тогда Володина балалайка стала ведущей в семейном оркестре. Владимир продолжал настойчиво и упорно учиться.

При клубе железнодорожников был открыт кружок струнных инструментов. Осенью 1923 года, имея старенькую мандолину и огромное желание научиться играть, вступил в этот кружок. Там я и познакомился с Владимиром Нагорным.

Ему тогда было 15 лет. Это был серьёзный, углублённый в себя юноша, который уже мастерски исполнял на балалайке сложные народные композиции.

Первым учителем был Алексей Тимофеевич Слученко. До революции он окончил Петроградскую консерваторию по классу скрипки, но увлёкся мандолиной и стал профессиональным артистом. После революции занялся преподавательской деятельностью и организацией оркестров народных инструментов.

Мечта Владимира быть музыкантом начала сбываться: он выступал в школе и организовывал школьную самодеятельность, участники которой выступали в городе и в ближайших сёлах.

Когда ему исполнился 21 год, он переехал в Москву, стал солистом московского ансамбля и объехал почти весь Союз. Продолжал прославлять русскую балалайку и в концертных залах Греции, Дании, Швеции, Австрии, Германии.

Монгольская газета «Унен» 15 июля 1954 года писала: «Его слушали все монголы, даже чабаны суровой Гоби, охотники северных лесов и рыбаки голубых озёр. Один старик-монгол сказал: «Вот уж не думал, что русский товшур (монгольский двухструнный щипковый музыкальный инструмент) так может звучать»». В статье была отмечена любовь Нагорного классическому наследию родного народа, в особенности к такому произведению, как «Соловей» Александра Алябьева.

Сестра Владимира Надежда писала: «Володя рассказывал, как он хотел доказать равнодушным слушателям в заграничных концертных залах, что нет такого репертуара, который бы не был по силам русской балалайке. В Вене ему рукоплескали за прекрасное исполнение вальсов Штрауса и второй рапсодии Листа. О его игре и прекрасной технике писали газеты и журналы Австрии, Германии, Польши, Чехословакии.

Не смотря на такую популярность, Владимир не забывал и родном Таганроге. «Я была свидетельницей его успеха на многих концертах, но особенно мне запомнился концерт в нашем Дворце культуры комбайностроителей, где ему рукоплескала молодёжь, – рассказывала Надежда. – Брат говорил: «Я делал всё, чтобы русская балалайка победно звучала всегда и везде».

«Ты пригрел у своего сердца сиротинку-балалайку»
(воспоминания)

А при клубе железнодорожников, что находится вблизи вокзала на улице Фрунзе (тогда Троцкого), открыли библиотеку и кружок струнных инструментов. Вот и я осенью 1923 года, будучи учеником четвёртого класса школы 6 (потом 115), имея старенькую мандолину и огромное желание научиться играть, вступил в этот кружок.

Здесь я встретился с Владимиром Нагорным, соучеником из той школы, только из старшего класса. Его увлечением была балалайка, на которой он уже легко исполнял русские песни.

На втором этаже здания проводились занятия струнного кружка. Руководителем и учителем был Алексей Тимофеевич Слученко. Ещё до революции он закончил Санкт-петербургскую консерваторию по классу скрипки, но увлёкся мандолиной, стал профессиональным артистом и достиг большого совершенства. После революции занялся преподавательской деятельностью, организовывал оркестры народных инструментов. В Таганроге он стал первым учителем Владимира. Учеников было 15-17 человек, в основном школьников-подростков.

Владимиру исполнилось уже 15 лет. Это был серьёзный юноша со слегка нахмуренным, как бы углублённым в себя взглядом иногда суровых глаз. Владимир играл на звучной балалайке, которую ему подарил, как он рассказывал, отец, когда ему было 6 лет.

В семье Нагорных все любили музыку. Отец Виктор Сергеевич хорошо пел, старшие братья и сёстры играли на гитаре, балалайке и мандолине. Они устраивали вечерами самодеятельные концерты, которые привлекали слушателей, и уже тогда Володина балалайка стала ведущей в семейном оркестре. А Владимир продолжал настойчиво и упорно учиться.

Мечта детства и юношества Владимира стала сбываться: он был на пути к овладению искусством виртуозной игры на балалайке, стал выступать в нашей школе, организовал школьную самодеятельность. Участников стали посылать в ближние сёла, а в городе – играть в клубах, библиотеке им. Чехова и в парке. В наших музеях хранятся афиши его концертных выступлений с 1926 по 1928 год в городах Туле, Макеевке, Нижнем Новгороде, Кемерово и др. Когда ему исполнилось 20 лет, он переехал в Москву, стал солистом московского ансамбля, выступал с известными артистами. Казалось бы, нехитрый инструмент – трёхструнная балалайка, но в талантливых руках и в сопровождении рояля звучит, как настоящий оркестр. Известны выдающиеся русские виртуозы игры на балалайке, знаменитые музыканты, вошедшие в историю России. Это В. В. Андреев, В. С. Трояновский, И. П. Осипов, а из живущих в Таганроге – В. Г. Захаров и особенно В. В. Хватов, ставший дирижёром оркестра народных инструментов хора М. Е. Пятницкого. Владимир Нагорный продолжать развивать и прославлять их искусство и русскую балалайку.

С бригадами Москонцерта он объехал весь Союз. Продолжал нести славу русской балалайки и по концертным залам Греции, Дании, Швеции, Австрии, Германии. Родной Таганрог тоже не забыт.

Монгольская газета «Унен» 15 июля 1954 года писала: «Его слушали монголы и чабаны суровой Гоби, охотники северных лесов, рыбаки голубых озёр. Один монгол-старик сказал: « Вот уж не думал, что русский товшур так может звучать»». Далее газета отмечала у Нагорного любовь к искусству родного народа и к его классическому наследию, в особенности к таким произведениям, как «Соловей» Алябьева.

Сестра Владимира Надежда Викторовна, ветеран труда школы №1, писала: «Володя рассказывал, как он хотел доказать равнодушным слушателям в заграничных концертных залах, что нет такого репертуара, который бы не был по силам русской балалайке. В Вене ему рукоплескали за прекрасное исполнение вальсов Штрауса и второй рапсодии Листа. О его игре и прекрасной технике писали газеты и журналы Австрии, Германии, Польши, Чехословакии. В 1978 году были опубликованы воспоминания Владимира Викторовича Нагорного о том, как в 1914 году отец пошёл с ним в магазин на Петровской улице, где он выбрал дорогую балалайку петербургской фабрики Циммермана, и отец не пожалел, заплатил большие деньги, и с тех пор на всю жизнь русская балалайка стала его кумиром.

Рассказывает сестра: «Я была свидетельница его успеха на многих концертах, но особенно запомнился концерт в нашем дворце комбайностроителей, где ему рукоплескала молодёжь. Брат сказал: «Я делал всё, чтобы русская балалайка победно звучала всегда и везде»».